Прощай, Нью-Йорк? [СИ] - Светлана Бланкина

как дрожат и руки. Всё внутри меня опустилось на дно, мне до безумия страшно… страшно от неизвестности, страшно от того, что то, что со мной уже когда-то произошло, может произойти вновь.

И от одной этой мысли я вся содрогаюсь, поддаюсь панике и растворяюсь в страхе.

— Верните меня, отпусти и вам заплатят, — чувствуя подступающие слёзы, меняю тактику я. — Я сама вам заплачу, просто назовите цену, любую! Я клянусь, никто н…

Меня обрывает звонок телефона и Дэйв, если его, конечно, так зовут, моментально отвечает на звонок, вновь бросив на меня взгляд в зеркало дальнего вида.

— Да? — спрашивает Дэйв. Он явно просто чья-то пешка, он просто выполняет поручение, но чьё? — Да, всё хорошо, скоро будем на месте.

Дэйв внимательно слушает своего собеседника и вдруг переводит взгляд на меня, пока я в замирании пытаюсь услышать голос и понять кто это.

— Возьмите, — вдруг протягивает мне мобильник он. Что за…

— Алло? — нерешительно взяв телефон в руки, спрашиваю я ещё более нерешительным голосом. — Кто вы? Что вам от меня…

— Клэр, это я, — вдруг говорит Джек, и я едва ли не теряю сознание.

По телу вмиг проходятся сотни мурашек, по спине пробегает холодок, а страх, который мешал мне дышать в момент развеялся, но уступил место ещё большему волнению.

— Всё хорошо, прости, что напугал тебя, — спокойным, но тихим и… словно пустым голосом говорит Джек, а я прикрываю губы ладонью и, зажмурившись, чувствую, как скатываются по щекам слёзы.

Боже… я так испугалась! И теперь, когда я узнала, что это Джек и что всё хорошо, что я в безопасности… это словно ты стоял на краю обрыва, а потом, наконец, прыгнул и понял, что это не так уж и страшно.

— Что происходит? — пытаюсь спросить я, но не сдерживаю всхлипа.

— Клэр? Только не плачь, всё в порядке! Мы скоро увидимся, и я всё тебе объясню, хорошо?

— Я не понимаю…

— Просто доверься мне, — говорит Джек и между нами повисает мёртвая тишина. — Пожалуйста, Клэр, я знаю, что после всего, что было это не просто, но я умоляю тебя, поверь мне.

— Ты обманом завёл меня в машину, в которой я теперь еду туда, куда ты хочешь и… ты просишь меня поверить тебе? Джек, о каком доверии вообще может идти речь? У меня ведь даже не выбора.

Это крик в пустоту… Джек никогда не изменится. Он всегда всё делал по своему, всегда игнорировал мои слова, мои просьбы и… вот чем всё обернулось. И он продолжает делать всё по своему, он продолжает игнорировать мои слова, мои просьбы, он… никогда не изменится, и я даже не могу защитить саму себя, не говоря уже о других.

— Это для твоего же…

Я не дослушиваю Джека и просто сбрасываю вызов. Для моего же блага? Не отрицаю, но… какова цена этого блага? Это провал, я уверена, ничего не выйдет и платить за эту глупую и бессмысленную игру с нервами Брайана придётся не только мне и Джеку, но и нашему с ним окружению.

Мы едем ещё около двадцати минут. Тишина автомобильного салона давит так словно это ультразвук. Я догадываюсь, что хочет сделать Джек, но честно сказать, я не понимаю каким именно образом.

Он вывезет меня из страны? Заставит меня сменить имя? Личность? Отказаться от жизни, которую я построила? Я этого не хочу, я не хочу притворяться, прятаться и всю оставшуюся жизнь бежать и вновь бояться. Я не хочу этого… но Джеку плевать на мои желания также как и на мои просьбы.

Когда мы выезжаем из города я не сразу понимаю, куда меня везут, но вскоре я вспоминаю эту дорогу, вспоминаю остров, вспоминаю дом.

Лонг-Айленд… с этим местом у меня связаны только приятные, и даже лучшие воспоминания, которые наполнены спокойствием, счастьем, лёгкостью и тихим смехом в лесной тишине. Возникший в моей голове размытый образ деревянного дома с огромными окнами сопровождается и запахами: это лёгкий океанский бриз, отчётливый запах древесины и свежесть лесного воздуха. А звуки… стук дождя о панорамные окна, треск брёвен в камине, шум волн, тишина леса…

Возможно, всё это приукрашено, потому что эти воспоминания… они размыты. Я уже давно здесь не была, и все эти образы начали забываться.

Мы проезжаем по дороге, ведущей к дому Джека, и когда я вижу его… ничего не изменилось, я ничего не забыла.

— Спасибо, Дэйв, — саркастично и до безумия недовольно говорю я и выхожу из машины, хорошенько хлопнув дверью.

Я стремительно иду к невысокой лестнице, ведущей к крыльцу и уже поднимаясь по ступенькам, замечаю, как Джек выходит ко мне навстречу.

— Что всё это значит? — злюсь я и, не дав ему взять себя за руку, прохожу в дом, в котором пахнет всё также.

Я замираю на секунду, но я слишком зла, чтобы предаваться сентиментальным воспоминаниям и, покачнув головой, словно освободив её от мыслей, прохожу вперёд, надеясь найти гостиную.

— Я всё объясню, — с ноткой усталости в голосе произносит Джек прямо за моей спиной.

Я резко сбавляю темп, потому что вдруг почувствовала в горле ком, который мешает мне дышать.

Здесь в этом коридоре достаточно темно, но у меня перед глазами всё вдруг начинает расплываться, и я окончательно останавливаюсь. Нет, только не это.… Только не сейчас!

— Клэр? — слышу я голос Джека у своего уха и в эту же секунду чувствую его придерживающие меня руки. — Тебе нехорошо?

Я хмурюсь, пытаясь привести зрение в норму, пытаясь остановить головокружение, но у меня мало, что выходит, зато ком в моём горле будто становится больше, и я чувствую позыв тошноты.

Я прикрываю губы ладонью, и Джек моментально всё понимает и, схватив меня за руку, ведёт меня в уборную.

Может это от злости или от того, что я слишком перенервничала, но меня сейчас не просто тошнит, меня всю едва ли трясёт, мне становится холодно, слабость одолевает всё моё тело и теперь я не в состоянии просто подняться на ноги.

— Эй, — шепчет Джек, подавая мне полотенце. — Получше?

— Я бы не сказала, — шепчу я, чувствуя, как от холода по всему телу проходятся мурашки.

— Давай-ка, — помогает мне подняться Джек.

Он придерживает меня за талию, а я крепко держу его за руку и мы заходим, как я думаю в гостиную, но… память меня подводит и это другая комната и здесь стоит кровать.

— Всё хорошо, — говорю Джеку я, когда он нерешительно отпускает меня, и я сажусь на кровать. — Можно воды?

— Да, сейчас, — словно